Приход церкви Святого Равноапостольного князя Владимира на Ланской

       Русская Православная Церковь. Московский Патриархат.

       Санкт-Петербургская Епархия. Большеохтинское Благочиние

на главную

жизнь общины

контакты

Церковь Святого равноапостольного князя Владимира

при Орлово-Новосильцевском благотворительном заведении

(Историческая справка)

Церковь каменная с таковою же колокольнею, однопрестольная построена в 1834 году на средства жены бригадира Новосильцева Екатерины Владимировны, урождённой графини Орловой, в память её сына флигель-адъютанта Владимира Дмитриевича Новосильцева, убитого на дуэли 14 сентября 1825 года.(Подробнее).

      Церковь в комплексе Орлово-Новосильцевской богадельни была построена по проекту архитектора Иосифа Шарлеманя. Храм был заложен 1 мая 1834 года и освящен  15 мая 1838 года митрополитом Филаретом, как и три здания богадельни, стоявшие по сторонам. Богадельня была открыта в 1842 году. Храм в строгом стиле позднего классицизма был в плане круглым и оформлен дорическим портиком. Внутри его свод поддерживали 16 ионических колонн искусственного серого мрамора, стены украшали такие же пилястры. Иконы в двухъярусном иконостасе красного дерева написал академик А. К. Виги, а лепку исполнил Ф. Торичелли. Витражи в алтаре выполнила мастерская Орлова в Москве. Две алтарные картины - "Иерусалимский храм" и "Часовня в Вифлееме" (1836 г.) академика М. Н. Воробьева - графиня приобрела прямо с академической выставки. К освящению она также подарила храму золоченую серебряную утварь, бархатную ризницу, Евангелие, украшенное серебром, эмалью и полудрагоценными камнями, большое бронзовое паникадило и обеспечила причт доходами. На стенах церкви висели две бронзовые доски: одна рассказывала историю постройки, другая посвящалась памяти погребенного в склепе под церковью действительного статского советника Е. П. Пражевского, наблюдавшего за ее возведением. В 1897 г. в храме произвели реставрационный ремонт. В конце XIX - начале ХХ века у офицеров существовал обычай в случае грозящей им опасности (например, перед предстоящей дуэлью) приходить молиться в эту церковь.

С 1919 года церковь стала приходской. Ампирная церковь-ротонда, украшавшая весь квартал, была закрыта 17 марта 1932 г. и в июне того же года взорвана. Часть имущества из нее передали в Русский музей. Здания богадельни частично снесли, частично перестроили. Сейчас в них размещается стоматологическая клиника. (Просп. Энгельса, д. 1-3, угол Новороссийской ул.).

Новосильцевская церковь .

Предлагаемый читателям очерк является первым в серии описаний отдельных памятников старины Лесного.Начать с Новосильцевской церкви Кружок считал необходимым потому, что она представляя собой интереснейшее сооружение первой половины минувшего века в Лесном, как по своей архитектуре так и по обстоятельствам призвавшим ее к жизни, совершенно незаслуженно обойдена вниманием со стороны местных жителей.

(Кружок изучения Лесного при Училище в Лесном, 1916 г.) 

Новосильцевская церковь была основана в 1834 году и своим происхождением обязана несчастной дуэли происшедшей в 1825 году между офицером конной гвардии Владимиром Новосильцевым и поручиком лейб-гвардии Измайловского полка Черновым. Поводом к дуэли послужил отказ матери Новосильцева дать согласиe на брак сына с сестрой Чернова. Екатерина Владимировна Новосильцева, урожденная графиня Орлова, ожидала много хорошего от своего сына Владимира,  и он действительно подавал ей большие надежды. Красавец собой, очень умный и хорошо воспитанный, он был притом богат и на хорошем счету при дворе, поэтому все ожидали, что со  временем он сделает блестящую партию. Новосильцев, познакомившись на одном из балов с Марией Черновой, увлекся ею к обещал на ней жениться. Возвратившаяся из-за границы мать Новосильцева гордая и  чопорная дама, решительно воспротивилась этому браку: «могу ли я согласиться, - говорила она, - чтобы мой сын, Новосильцев женился на какой-нибудь Черновой, да еще в добавок на Пахомовне - никогда этому не бывать!» Видно Орловская спесь брала верх над материнской любовью. Этим отказом была скомпрометирована молодая Чернова в глазах тогдашнего светского общества Петербурга и брат её, поручик Чернов, считая свою сестру обиженною, вызвал Новосильцева на дуэль. Поединок произошел в уединенной аллее парка Лесного Института, невдалеке от того места, где теперь находится Новосильцевская церковь. Дуэль окончилась смертью обоих соперников: Чернов был убит на месте, а тяжело раненого, Новосильцева друзья перенесли на находящийся вблизи постоялый двор. Здесь молодой офицер, сложенный за неимением кровати, на биллиард, не приходя в сознание вскоре скончался. Сочувствие тогдашнего Петербургского общества было всецело на стороне Чернова, его похороны собрали множество публики.

Велико было горе Новосильцевой, потерявшей единственного сына, в смерти которого она сознавала себя виноватой. В раскаянии, желая искупить свой великий грех, она приобрела в собственность ту харчевню, где скончался её сын, решив построить на её месте храм во имя св. кн. Владимира, что она и исполнила.

Как говорят, церковный престол находится на том самом месте, где стоял биллиард, на котором скончался Новосильцев. Мать не жалела денег на постройку и отделку храма, капитала и больших участков земли в Лесном. Она подарила церкви крупное, имение в Ладожском уезде. Теперь большая часть земельной собственности продана. При церкви находится богадельня для престарелых и калек и церковно-приходская школа. Церковь, богадельня и школа причислены к ведомству Императорского человеколюбивого общества.

Воспоминанием о несчастной дуэли являются, кроме церкви и состоящих при ней благотворительных учреждений, два больших круглых камня, находящиеся в глухом, тенистом месте Лесного парка, недалеко от Новосильцевской церкви. Камни эти расположены в 25 шагах друг от друга и обозначают места, где стояли Новосильцев и Чернов в момент рокового для них поединка.

Новосильцевская церковь построена в стиле империи. Особенностью этого стиля являются портики на круглых и гладких колоннах без каннелюр, любовь к круглым куполам и гладким стенам, с незначительным количеством лепных украшений. Сравнительно с архитектурой XVII и XVIII веков, архитектурой так называемого барокко и рококо, их очень немного, они идут или по карнизу или располагаются над окнами и дверями. Заимствованный от архитектуры античного Рима  этот стиль, простой в деталях, в тоже время отличается величественностью и силой законченных форм. Этот стиль появившийся в конце ХVIII века во Франции, получил широкое распространение у нас в России. В этом стиле выстроены многие здания времени Александра I. Среди выдающихся архитекторов эпохи, необходимо назвать Кваренги, Росси и Монферрана. В таком же стиле кaк и Новосильцевская церковь у нас в Петрограде выстроено очень много зданий: Государственный банк, Александринский театр и Театральная улица, Публичная библиотека, Арка генерального штаба, Адмиралтейство, дом военного Министерства со львами у входа против Исаакиевского собора, упоминаемый Пушкиным, Сенат и многие другие. Этот стиль у нас привился и в провинции главным образом, в постройках дворянских усадеб. Огромное большинство помещичьих домов строилось в этом стиле в начале XIX века, в 80-х в 90-х годах  и да­же позже. В стиле империи встречаются не только каменные, но и деревянные сооружения. Как образец деревянной постройки стиля империи в Лесном, можно указать на дом Алимана (Выборгское шоссе, д. 20). Кстати упомяну, что в настоящий момент этим стилем очень увлечены современные архитекторы.

Проходя мимо Новосильцевской церкви, я думаю, Вы даже не обратите на нее особого внимания. В Петрограде так много величественных сооружений, что наша церковь не может, конечно, уди­вить. Однако, помимо красоты и совершенно исключительной законченности плана, она интересна уже потому, что сооружение её относится к  довольно давнему времени. Эта церковь заложена в 1834 году 1-го мая, а освящена в 1838 году 15-го мая, во имя равноапостольного князя Владимира. Таким образом ей 82 года.

Начну с описания внешнего вида церкви и её плана: любовь к полукружию сказывается, между прочим и в ограде, которая поставлена не параллельно тротуару, а идет полукругом, красиво связывая вход в церковь с симметрично расположенными домами для бедных. Решетка сквозная, украшена греческим орнаментом так называемым меандром, замечательным по своей простой красоте. Ворота по обе стороны церкви тоже характерны. Два массивных каменных столба несут решетчатые двери. На них мы замечаем тот же греческий орнамент. Интересны бляшки с изображением четырех изогнутых дубовых листьев. Эти украшения не пестрят в глазах, а являются необходимым добавлением строгого стиля. Перед входом в церковь находится большая паперть с четырьмя гладкими колоннами. Над дверью находится полукруглое окно и над ним несколько простых орнаментов (стилизованный лист аканта - любимый орнамент греческой архитектуры). Обойдя церковь, вы не скажете, что она в плане образует безукоризненно правильный круг, вы может быть не скажете этого даже войдя в храм и, только спустившись в подвальное помещение, вы видите насколько интересно задумал архитектор И. Шарлемань свое произведение.

План представляется в следующем виде: в центре подвального помещения стоит массивный столб поддерживающий низкий свод. На расстоянии нескольких шагов от него идет коридор, отделенный толстой стеной, в которой прорезаны 12 полукруглых проходов для света, проникающего через 10 симметрично расположенных окон. Свод над коридором поддерживают 16 арок. В подвале довольно светло. По левую сторону от входа стоит гробница, в которой погребен Пражевский. Особого внимания заслуживает  лампада над гробницей. Этот подвал служил раньше покойницкой для богадельников.

Теперь перейду к внутреннему описанию. Свод церкви поддерживается 16-ю колоннами, украшенными капителями в виде завитка Ионического ордера. 0ни расположены в следуюшем порядке: 8 круглых, по две, образуют прямой крест и 8 плоских полуколонн (пилястры)  - Андреевский.

Круглый архитрав поддерживающий купол состоит из 3-х сортов мрамора (обливка): верх из белого мрамора, середина из серого и низ из розового. Сейчас архитрав окрашен белой клеевой краской, только середина оставлена нетронутой. Свод купола расчленен на кассеты (сферические трапеции) голубого цвета, посреди которых вставлены бронзовые розетки. Способ орнаментации свода является характерным для стиля империи почти во всех постройках России, на картинах художников той эпохи я видела такие же украшения (В.Я.Курбатов. Петербург, 1913 г. стр.592).

Вокруг колонн идет круглый коридор, как бы отделенный ими от центральной части храма. В этом коридоре положен деревянный помост и поэтому пол здесь значительно выше. Наверху над этим коридором находятся хоры. В церкви 10 окон. Все окна имеют форму типического для стиля империи четырехугольника. Четыре из них, по два с каждой стороны, украшены живописью по стеклу на библейские темы (по 8-ми на каждом окне). 0стальные рамы с росписью сняты.

Икон в церкви вообще немного. Есть довольно интересные. Из них можно указать на следующие:

1) икона Скорбящей Божьей Матери (пожертвованная Елисеевым),

2) икона Георгия Победоносца с надписью по-гречески, привезенная из Палестины,

3) икона Воздвиженья Животворящего Креста, в которую вложен крест вырезанный из отдельного куска дерева, его вынимают на всенощной накануне 14-го сентября. На нем 6 серебряных медальонов с надписями: «Дивен Бог во святых своих Бог израилев», а внизу: «разделиша риза Моя себе». В двух из них, по словам о. Д. Осьминского, находятся частицы Креста Господня и хитона Иисуса Христа. Иконы в иконостасе не представляют из себя ничего исключительного. Можно предполагать, что они заказаны крупному художнику. Самым выдающимся из изображений в иконостасе является картина Тайной Вечери,  помещенная над царскими вратами, в которой интересно распределение фигур апостолов и общий характер композиции.

Над тайной вечерею и над царскими вратами сделаны надписи: «Излияйте пред ним сердце» и «Богове повинися душе», которые  гармонируют с настроением матери, убитой горем. Что касается иконостаса, то не поражая работой он производит внушительное впечатление строгостью своих форм и общим тоном - он из красного дерева с темной бронзовой инкрустировкой. По данным, почерпнутым из некоторых источников, иконостас был расписан академиками Виги (1764-1844 г.) и М.Н.Воробьевым (1787-1855г.). Однако участие второго в росписи иконостаса подвергается нами сомнению.  Повидимому Шубенский неправильно, меж­ду прочим, называющий Антона Карловича Виги – Ваги, указывает на Воробьева, как мастера, расписывавшего Новосильцевскую церковь. Впрочем, этот вопрос будет поставлен отдельно.

В промежутке стен между пилястрами (налево) прибиты 2 медных доски, одна с одной стороны, другая с другой. На них следующие надписи:

Не страшу и не страшусь. Во Славу Бога Триипостасного в царствование Николая первого императора и Самодержца Всероссийского, по Его Высочайшему соизволению, по Благословенью Святевйшего Синода основан сей храм во имя Равноапостольного Князя Владимира 1834 года 1 мaя освящен 1838 года 15 мая, в Память

И для приношения всегдашних молитв о успокоении души Раба Божия

Владимира Дмитриевича Новосильцева

Его Императорского Величества Флигель-Адьютанта,

росшего для Отечества,

многолюбезного для матери неутешной единственного

Сына, на сем месте кончиною.

В Мире с Богом,  Церковью и врагами, преставившегося на 26 году возраста 1825 года  14 сентября во 2-м часу пополудни.

На другой:

«Евстафий Прокофьевич Пражевсвкий Действительный Статский Советник. Член  Совета Военноучебных Заведений Каммергер Орденов Св. Равноапостального Князя Владимира 3-ей степени, Св. Анны 2, императорскою короною украшенною и Ордена св. Станислава 2-ой степени Кавалер. Родился 20 сентября 1797 года, скончался 18(30) августа 1840 года в Богемии, в гор. Теплице. Тело его перевезено в Poccию и погребено под спудом сего храма с высочайшего соизволения по ходатайству пораженного неутешною скорбью родного брата его Николая Пражевского и Соорудительницы храма сего в память сына, Бригадирши и кавалерственной дамы Екатерины  Владимировны Новосильцевой, рожденной гр. Орловой, из уважения  к коей, из дружбы к её сыну и строителям храма сего был Евстафий Пражевский. Почии с Миром доколи глас трубный не воззовет тебя к Вечным радостям».

 Вся церковь освещается тремя маленькими и одной большой люстрой, которые теперь переделаны на электрические. Внимания заслуживает большая люстра, пожертвованная Новосильцевой (другие люстры приобретены лет 15 тому назад). С левой стороны на хорах находится ризница, а с правой церковная библиотека книг религиозно-нравственного содержания, которыми пользуются богадельники.

В ризнице заслуживают внимания вещи пожертвованные Новосильцевой, например: 1) Большой, серебряный вызолоченный потир, весом в 5ф.41зол., старинной художественной работы, украшенный аквамаринами и бирюзой, с живописью на финифти; 2) Дискос такой же работы, приспособлен для совершения проскомидии на 7 просфорах, а не на 5 как теперь; 3) Звездица к нему, такой же работы; 4) Крест серебряный вызолоченный, украшенный живописью на финифти и аквамаринами, весом в 5ф.3зол; 5) Облачения на жертвенник и на престол темно-малинового бархата, богато расшитые стеклами, бусами и бисером, обращают внимание своей работой и ценностью. По некоторым данным, они были сработаны крепостными Новосильцевой; 6)Евангелие, серебряные доски и корешок которого украшены живописью на финифти, аквамаринами и би­рюзой. На передней доске изображены  4 евангелиста и Воскресение И.Х., а на задней - поклонение пастырей. Вес Евангелия - 25ф. 73зол.

Из драгоценных предметов относящихся к церковной службе необходимо упомянуть об Евангелии, пожертвованном крепостными, оно много меньше пожертвованного Новосильцевой, с внутренней стороны на передней крышке помещена медная доска, на которой выгравированы имена крестьян. Это Евангелие издано в 1829 году, а пожертвовано в 1834 году.

Bсе сосуды употребляются только раз в году, а именно. 15 июля в день храмового праздника. На хорах с  правой стороны висит икона Успения Божьей Матери, вышитая по бархату пожертвованная дочерью артиста Гловача.

Перейдем в алтарь. Первое, что бросается в глава это семисвечник, витраж и лампада с жертвенника. Покамест нам еще не удалось установить художника, писавшего витражи. Заслуживает упоминания то обстоятельство, что темой картины является Распятие, а не Воскресение Христа, как в большинстве церквей.

Две иконы-картины: «Иерусалимский храм» и «Часовня в Вифлееме» (одна из них 1836 г.) принадлежат, как нами уста­новлено, кисти Максима Никифоровича Воробьева.

Интересны изображение парящего над престолом голубя так называемого Кивория и серебряный ковчежец со св. мощами.

Теперь остается сказать еще про колокола на колокольне. Из них самый большой весит 154л.38ф., пожертвованный Новосиль­цевой, урожденной гр.Орловой в 1854 г. 24 августа. Остальных надписей разобрать не удалось.

Подводя итог всему сказанному, остановлюсь на маленькой характеристике Eк. Вл. Новосильцевой. Вместо того чтобы пересказывать её горестную историю, позволю себе  процитировать место в книге С.Н.Шубинского «Исторические очерки и рассказы».

Новосильцева перевезла тело сына в Москву и похоронила его в склепе, в Новоспасском монастыре, заготовив себе  место возле его могилы. Оплакивая невознаградимую утрату, в которой сама была  виновата, она отдалась вся молитве и делам благотворения и до самой кончины не снимала глубокого траура. Кроме церкви, митрополита Филарета и самых близких родных, Новосильцева нигде не бывала и первое время даже никого не хотела видеть. В отчаянии она говорила Филарету: «Я убийца моего сына, помолитесь, владыко, чтобы я скорее умерла» - Если Вы почитаете виноватою,- отвечал Филарет,- то благодарите Богa, что он оставил вас жить дабы вы могли замаливать ваш грех делами милосердия, испросили утешение души своей и вашего сына, желайте не скорее умереть, но просите Господа продлить  вашу жизнь, чтобы иметь время молиться за себя и за сына. Бывая часто у Филарета на Троицком подворье, Новосильцева всегда стояла во время службы в темной комнатке, смежной с церковью, и молилась у окошечка, проделанного в церковь.

Становится понятнее, после всего этого, та удивительная заботливость по отношению к устройству церкви, которую замечаем и в целом и в каждом отдельном предмете церковного обихода. На всем лежит печать её забот, её вкуса, и у нас остается впечатление от церкви, как от настоящего памятника созданного, постоянным переживанием минувшего горя.